Дамблдор помолчал, и хотя он не проявлял никаких внешних признаков гнева, а голос его оставался спокойным и ровным, Гарри почувствовал идущий от него холодок и заметил, что Дурсли на диване теснее прижались друг к другу.

- Вы не выполнили мою просьбу. Вы никогда не относились к Гарри как к сыну. От вас он не видел ничего, кроме пренебрежения, а часто и жестокости. Единственное, что радует - он, по крайней мере, был избавлен от того ужасного вреда, который вы нанесли несчастному мальчику, что сидит сейчас между вами.

Тетя Петунья и дядя Вернон инстинктивно оглянулись по сторонам, как будто рассчитывали увидеть еще какого-то мальчика, кроме Дадли, стиснутого между ними.

- Мы… причинили вред Дадлику? Да что вы тут… - свирепо начал дядя Вернон, но Дамблдор поднял палец, призывая к молчанию, и тут же наступила тишина, как будто дядя Вернон разом онемел.

- Магия, которую я призвал пятнадцать лет назад, дает Гарри могущественную защиту, пока он может назвать ваш дом своим домом. Хотя он был здесь глубоко несчастен, хотя ему здесь не были рады, хотя с ним плохо обращались - по крайней мере, пусть и с неохотой, но вы приютили его под своей крышей. Действие магии прекратится, как только Гарри исполнится семнадцать лет, другими словами, когда он станет взрослым. Я прошу вас только об одном: позвольте Гарри еще один раз вернуться сюда в будущем году. Тогда защита продлится до его семнадцатилетия.

Дурсли молчали. Дадли слегка хмурился, как будто пытался сообразить, какой такой вред был ему причинен. Дядя Вернон словно чем-то подавился, зато тетя Петунья раскраснелась и выглядела странно взволнованной.

- Ну что же, Гарри… Нам пора, - сказал наконец Дамблдор, вставая и расправляя длинный черный плащ. - До новой встречи, - сказал он Дурслям, которые, судя по всему, отнюдь не стремились увидеться с ним вновь. Дамблдор надел шляпу и стремительно вышел из комнаты.

- Пока, - торопливо сказал Гарри своим родственникам и побежал за Дамблдором; тот ждал его, стоя рядом с чемоданом, на котором была пристроена клетка с Буклей.

- Нам сейчас будет недосуг возиться с поклажей, - сказал Дамблдор и снова достал из-под плаща волшебную палочку. - Я отправлю твои вещи вперед, в «Нору». Но я хотел бы, чтобы ты взял с собой мантию-невидимку. Так, на всякий случай.

Гарри с некоторым трудом вытащил из чемодана мантию, стараясь, чтобы Дамблдор не заметил, какой чудовищный там беспорядок. Он затолкал мантию-невидимку во внутренний карман куртки, Дамблдор взмахнул волшебной палочкой - чемодан и клетка с Буклей исчезли. Дамблдор еще раз взмахнул палочкой - и входная дверь распахнулась в холодную мглистую тьму.

- А теперь, Гарри, выйдем в ночь и пустимся в погоню за коварной обольстительницей, имя которой - приключение!

Глава 4. Гораций Слизнорт

Последние несколько дней Гарри ни на минуту не переставал отчаянно надеяться, что Дамблдор на самом деле придет и заберет его, но теперь, когда он шел рядом с Дамблдором по Тисовой улице, ему вдруг стало неловко. Он никогда еще не разговаривал с Дамблдором вот так запросто, за пределами школы. Всегда между ними был директорский стол. К тому же в голову лезли воспоминания об их последней встрече, еще больше смущая Гарри, - в тот раз он страшно раскричался, не говоря уже о том, Что пытался расколошматить самые ценные приборы в кабинете Дамблдора.

Но Дамблдор вел себя как ни в чем не бывало.

- Держи волшебную палочку наготове, Гарри, - бодро посоветовал он.

- А я думал, мне нельзя колдовать, когда я не в школе, сэр.

- Если на нас нападут, - сказал Дамблдор, - разрешаю тебе применить любое контрзаклятие, какое придет в голову. Впрочем, не стоит волноваться, не думаю, чтобы кто-нибудь стал нападать на тебя сегодня.

- Почему, сэр?

- Ты со мной, - просто ответил Дамблдор. Он неожиданно остановился на углу Тисовой улицы.

- Ты, конечно, еще не сдавал на права по трансгрессии? - спросил Дамблдор.

- Нет, - ответил Гарри. - Вроде для этого надо быть совершеннолетним?

- Верно, - сказал Дамблдор. - Значит, тебе нужно будет очень крепко держаться за мою руку. За левую, пожалуйста - как ты заметил, правая рука у меня сейчас не совсем здорова.

Гарри ухватился за протянутую руку Дамблдора.

- Очень хорошо, - сказал Дамблдор. - Ну, вперед.

Гарри почувствовал, что рука Дамблдора выскальзывает у него из пальцев, и вцепился в нее изо всех сил. В следующий миг в глазах у него потемнело, его сдавило со всех сторон сразу, он не мог вздохнуть - грудь как будто стиснули железные обручи, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались, и вдруг…

Он жадно глотнул холодный ночной воздух и открыл слезящиеся глаза. У него было такое чувство, будто его пропихнули через очень тугой резиновый шланг. Только через несколько секунд Гарри заметил, что Тисовая улица исчезла. Они с Дамблдором оказались на безлюдной деревенской площади, в центре которой стоял старый военный памятник и несколько скамеек. Гарри запоздало сообразил, что только что трансгрессировал в первый раз в жизни.

- Как ты? - заботливо спросил Дамблдор. - К этому ощущению нужно привыкнуть.

- Нормально, - ответил Гарри, потирая уши, которые, судя по всему, с большой неохотой покинули Тисовую улицу. - Но на метле все-таки лучше.

Дамблдор улыбнулся, плотнее стянул дорожный плащ у горла и сказал:

- Сюда.

Он быстрым шагом двинулся вперед, мимо пустого трактира и нескольких домов. Часы на деревенской церкви показывали около полуночи.

- Так скажи мне, Гарри, - проговорил Дамблдор. - Твой шрам… Он у тебя болел хоть раз?

Гарри машинально поднял руку ко лбу и потер отметину в виде молнии.

- Нет, - сказал он. - Я даже удивлялся, почему это. Думал, он теперь все время будет огнем гореть, раз Волан-де-Морт снова набрал такую силу.

Гарри посмотрел на Дамблдора снизу вверх и увидел, что лицо у него довольное.

- А я, напротив, думал иначе, - сказал Дамблдор. - Лорд Волан-де-Морт наконец понял, что у тебя появилась опасная возможность проникать в его мысли и чувства. По-видимому, он закрылся от тебя при помощи окклюменции.

- Я-то не жалуюсь, - сказал Гарри. Ему стало намного легче жить без тревожных снов и внезапных соприкосновений с эмоциями Волан-де-Морта.

Они завернули за угол, миновали телефонную будку и автобусную остановку. Гарри снова искоса взглянул на Дамблдора.

- Профессор!

- Да, Гарри?

- Где мы сейчас?

- Мы с тобой, Гарри, находимся в очаровательной деревушке Бадли-Бэббертон.

- А что мы здесь делаем?

- Ах да, конечно, я же тебе не сказал, - проговорил Дамблдор. - Так вот, я уже потерял счет, сколько раз я произносил эту фразу за последние годы, но у нас опять не хватает одного преподавателя. Мы здесь для того, чтобы уговорить одного моего бывшего коллегу нарушить свое уединение и вернуться в Хогвартс.

- А я чем тут могу помочь, сэр?

- О, я думаю, ты как-нибудь пригодишься, - туманно ответил Дамблдор. - Сейчас налево, Гарри.

Они свернули в узкую крутую улочку. Окна во всех домах были темными. Здесь тоже чувствовался странный, пробирающий до костей холод, который уже две недели как поселился на Тисовой улице. Гарри подумал о дементорах, оглянулся через плечо и покрепче сжал в кармане волшебную палочку.

- Профессор, а почему мы не могли просто трансгрессировать прямо в дом к вашему коллеге?

- Потому что это было бы так же невежливо, как выломать парадную дверь, - сказал Дамблдор. - Правила этикета требуют, чтобы мы давали возможность другим волшебникам не впустить нас в дом. Кроме того, жилища волшебников, как правило, магически защищены от нежелательной трансгрессии. К примеру, в Хогвартсе…

- Невозможно трансгрессировать в пределах замка и прилегающей территории, - быстро продекламировал Гарри. - Мне говорила Гермиона Грейнджер.

- И она совершенно права. Еще раз налево.