- Что такое? - фыркнул мистер Малфой. - Что ты там лопочешь?
- Добби получил носок, - пролепетал домовик, не веря своему счастью. - Хозяин бросил, Добби поймал, и Добби… Добби свободен!
Мистер Малфой, окаменев, уставился на эльфа, затем ринулся к Гарри:
- Ты отнял у меня слугу, мальчишка!
Но Добби крикнул ему:
- Ты теперь не можешь причинить вреда Гарри Поттеру!
Что-то загрохотало, и мистера Малфоя отшвырнуло назад. Он полетел вниз по ступенькам, отсчитывая по три за раз, и упал бесформенной кучей площадкой ниже. Побагровев от гнева, вскочил и выхватил из кармана волшебную палочку, но Добби погрозил ему длинным, тонким пальцем.
- Сейчас же уходи, - велел он. - Ты не тронешь Гарри Поттера. Ты сейчас же уйдешь.
И Люциус Малфой подчинился. Метнув последний, горящий ненавистью взгляд на обоих, закутался в мантию и вышел с площадки в коридор.
- Гарри Поттер освободил Добби! - пронзительно завопил эльф, зачарованно глядя на Гарри. Его круглые глазищи сияли в лунном свете, лившемся из ближайшего окна. - Гарри Поттер освободил Добби!
- Большего я не мог для тебя сделать, - улыбнулся Гарри. - Но ты мне, Добби, пообещай никогда впредь не спасать мою жизнь.
Уродливое землистое лицо домовика расплылось в широкой, во весь рот, улыбке. Гарри смотрел, как он трясущимися руками натягивает его носок, и вдруг кое-что вспомнил.
- У меня есть один вопрос… Ты мне тогда сказал, что грозящая мне опасность не связана с Тем-Кого-Нельзя-Называть, помнишь? Ну а что вышло?
- Так это же был ключ, сэр, - ответил Добби, еще больше округлив глаза, как будто речь шла о самоочевидных вещах. - Добби вам намекнул. Ведь раньше-то Темного Лорда спокойно называли по имени. Это уж потом, когда он придумал себе новое имя, стало нельзя. Понятно?
- Понятно, - не очень уверенно согласился Гарри. - Ну, ладно, я, пожалуй, пойду. Там внизу празднуют… да и Гермиона вот-вот очнется…
Добби обхватил Гарри тонкими ручками и крепко обнял.
- Гарри Поттер еще более велик, чем думал Добби, - воскликнул он с рьщанием. - Прощай, Гарри Поттер!
И с громовым треском, похожим на прощальный залп салюта, Добби исчез.
Гарри бывал в Хогвартсе на многих праздниках, но никогда еще ничего подобного не видел: все были в пижамах, и торжество растянулось на целую ночь. И сколько же радости эта ночь принесла ему! Гермиона встретила его с восторженным криком: «Ты победил, Гарри!», Джастин выскочил из-за стола, долго тряс его руку, бесконечно извиняясь за свои подозрения, а в половине четвертого внезапно появился Хагрид и с таким жаром хлопнул Гарри и Рона по плечам, что те ткнулись носом в тарелки. Вслед за этим профессор МакГонагалл сообщила, что по случаю столь отрадных событий дирекция сочла возможным отменить экзамены («Как жаль!» - огорчилась Гермиона), и прибавила, что четыре сотни баллов, полученные Гарри и Роном, обеспечили Гриффиндору Кубок школы еще на один год. А тут еще Дамблдор объявил, что, к сожалению, профессор Локонс не будет больше преподавать защиту от темных сил, он потерял память и едет лечиться - ликование школьников разделили и несколько профессоров.
- Вот жалость, - проворчал Рон, уплетая пончик с джемом. - Он только-только начал мне нравиться…
Гарри никогда в жизни не был так счастлив.
В жарком солнечном мареве промелькнул остаток летнего семестра. Хогвартс вернулся к своим обычным будням - правда, с небольшими изменениями. Отменили занятия по защите («У кого, у кого, а у нас практики по защите было навалом», - утешал Рон огорченную Гермиону), исключили из Попечительского совета Люциуса Малфоя. Драко перестал разгуливать по школе с таким видом, будто весь Хогвартс - его вотчина. Вид у него теперь всегда был обиженный и угрюмый. Зато Джинни, напротив, сияла от счастья.
Быстро, слишком быстро наступило время отъезда. И наши друзья - Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни - заняли купе в экспрессе Хогвартс - Лондон. До начала каникул остались считанные часы - ученикам пока еще можно колдовать, и вся компания самозабвенно отдалась любимому занятию. Играли в исчезающие карты, пускали последние оставшиеся у близнецов хлопушки и обезоруживали друг друга с помощью заклинаний. У Гарри это получалось мастерски.
Почти у самого вокзала Кингс-Кросс Гарри вдруг кое-что вспомнил:
- Джинни, а помнишь, ты видела: Перси делал что-то такое, чего потом очень стеснялся и просил тебя никому не рассказывать? Что это было?
- Конечно, помню. - Джинни хихикнула. - У Перси завелась подружка.
Фред, вставший за книгами, уронил целую связку - прямо на голову Джорджу.
- Что-что?
- Староста Коггеврана, Пенелопа Крисгал, - объяснила Джинни. - Это ей он писал письма все прошлое лето. В школе они встречались тайком. Я как-то вбежала в пустой класс, а они там целуются. Потому он и был не в себе, когда на нее… ну… понимаете… когда на нее напали. Вы ведь не будете его дразнить, не будете? - спросила она с тревогой.
- Я? И не подумаю! - просиял Фред.
- Конечно, не будем, - поперхнулся Джордж.
Экспресс замедлил ход и остановился.
Гарри достал перо, кусочек пергамента и повернулся к Рону с Гермионой.
- Это номер телефона Дурслей, - сказал он Рону, дважды наскоро написал номер, пополам разорвал пергамент и вручил друзьям половинки. - Прошлым летом я объяснил твоему отцу, как пользоваться телефоном, он научит тебя. Позвоните мне: два месяца говорить только с Дадли - я этого не вынесу!
- А ты расскажи дяде с тетей, какое геройство ты совершил, - сказала Гермиона, когда они окунулись в людскую толчею перед заколдованным барьером, - и они будут тобой гордиться.
- Гордиться? Они знаешь как расстроятся! Столько раз дорогой племянник был на волосок от гибели и уцелел! Боюсь, как бы они от злости не умерли!
И друзья, на этот раз без помех, прошли все вместе сквозь барьер, разделяющий два мира: маглов и магов.
Книга 3 - Гарри Поттер и узник Азкабана
Глава 1. Совиная почта
Гарри Поттер - необычный мальчик во всех отношениях. Во-первых, он терпеть не может летние каникулы, во-вторых, любит летом делать уроки, но занимается ночью, когда все спят. А самое главное, Гарри Поттер - волшебник.
Было уже заполночь. Гарри лежал на животе, с головой укрывшись одеялом. В одной руке - фонарик, а на подушке - старинная толстая книга в кожаном переплете «История магии» Батильды Бэгшот. Сдвинув брови, Гарри водил по строчкам орлиным пером, искал подходящую цитату для сочинения на тему: «Был ли смысл в XIV веке сжигать ведьм?». Перо задержалось на первой строке параграфа. Ага, кажется, то, что нужно. Гарри поправил очки наносу, поднес к странице фонарик и прочитал:
В Средние века люди, в чьих жилах нет волшебной крови (более известные как маглы, или простецы), очень боялись колдовства, но отличать настоящих ведьм и колдунов не умели. Иногда им все же удавалось поймать волшебника, но простецы не знали, что волшебникам огонь не страшен: они умели замораживать огонь и притворяться, что им очень больно. На самом же деле они испытывали не боль, а лишь приятное покалывание по всему телу и теплое дуновение воздуха. Так, Венделина Странная очень любила «гореть» на костре. И чтобы испытать это ни с чем не сравнимое удовольствие, сорок семь раз меняла обличье и предавала себя в руки маглов.
Гарри взял перо в зубы и полез под подушку за чернильницей и пергаментом. Осторожно открыв баночку, обмакнул перо и начал писать. Время от времени он прислушивался: вдруг кому из Дурслей приспичит в туалет? Еще услышат скрип пера! Тогда Гарри до конца лета запрут в чулане под лестницей.