- Значит, возможно, сын мистера Крауча был невиновен? - медленно проговорил Гарри.
- Об этом мне ничего не известно, - покачал головой Дамблдор.
Опять замолчали, Гарри смотрел, как в Омуте ходят кругами воспоминания. Еще два вопроса жгли его… но они касались живых людей…
- Э-э… - начал он, - а мистер Бэгмен…
- Ни разу с тех пор не обвинялся в пособничестве Темным силам, - спокойно ответил Дамблдор.
- Я рад, - поспешил сказать Гарри, не отводя взгляда от каменного сосуда. (Дамблдор перестал добавлять мысли, и серебристое кружение замедлилось.) - А…
Ему нелегко было произнести имя, но Омут пришел на помощь. На его поверхности опять появилось лицо Снегга. Дамблдор увидел его и поднял глаза на Гарри.
- Никаких обвинений не было предъявлено и профессору Снеггу, - сказал он.
Гарри посмотрел в ярко-голубые глаза Дамблдора и выпалил давно мучивший его вопрос:
- А почему вы думаете, что он и правда перестал поддерживать Волан-де-Морта?
Дамблдор несколько секунд смотрел Гарри прямо в глаза и затем спокойно ответил:
- А это, Гарри, касается только нас двоих: профессора Снегга и меня.
Гарри понял, что разговор окончен. Дамблдор не рассердился, но что-то в его голосе подсказало: пора уходить. Он поднялся, Дамблдор тоже.
- Гарри, пожалуйста, - сказал директор, когда Гарри уже подошел к двери, - никому ни слова о родителях Невилла. Он один вправе рассказать о них, когда будет к этому готов.
- Хорошо, профессор, - ответил Гарри, взявшись за ручку двери.
- И еще, Гарри… Гарри обернулся.
Дамблдор стоял у Омута памяти. Серебристые отблески ходили по его лицу, и он казался совсем старым. Он молча смотрел на Гарри, потом сказал:
- Удачи тебе в третьем туре.
Глава 31. Третье задание
- Дамблдор тоже считает, что Ты-Знаешь-Кто становится сильнее? - прошептал Рон.
Гарри поведал Рону и Гермионе обо всем, что видел в Омуте памяти, и еще о многом, услышанном от Дамблдора. И конечно же, поделился с Сириусом: из кабинета директора сразу бросился в совятник и отправил ему письмо. В тот вечер друзья опять засиделись в Общей гостиной допоздна. Говорили, говорили, пока голова не распухла. И Гарри понял профессора Дамблдора: иногда мозг так переполнен мыслями, что их необходимо куда-то выплеснуть.
Рон молча смотрел на огонь в камине. Его била мелкая дрожь, хотя вечер был теплый.
- Значит, он доверяет Снеггу? - спросил Рон. - Неужели правда доверяет? Но ведь он знает, что Снегг был Пожирателем смерти?
- Да, - кивнул Гарри.
Гермиона минут десять молчала. Она сидела, обхватив руками голову, не отводя глаз от колен. И ей, похоже, не помешал бы сейчас Омут памяти.
- Рита Скитер, - наконец сказала она.
- Как сейчас можно о ней думать! - не поверил ушам Рон.
- Я не о ней думаю, - ответила Гермиона, обращаясь к своим коленям. - А о ее словах… Помнишь, что она сказала мне в «Трех метлах»? «Я знаю о Людо Бэгмене такое, от чего у вас бы волосы на голове встали дыбом!» Наверное, именно этот суд она и имела в виду. Она была тогда в зале и знает, что он передавал какие-то сведения Пожирателям смерти. Да и Винки говорит: «Мистер Бэгмен плохой волшебник». Крауч, конечно, был в ярости, что Бэгмену удалось выйти сухим из воды, и он наверняка говорил об этом дома.
- Но ведь Бэгмен-то участвовал в этом по неведению, верно?
Гермиона пожала плечами.
- А Фадж считает, что на Крауча напала мадам Максим? - повернулся Рон к Гарри.
- Да, - ответил Гарри. - Но только потому, что Крауч исчез около кареты Шармбатона.
- Вот о ком мы никогда всерьез не думали, - медленно произнес Рон. - В ней наверняка есть великанская кровь, а она это скрывает…
- И правильно делает, - резко бросила Гермиона, подняв голову. - Вспомни, что было с Хагридом, когда Рита узнала тайну его матери. Вспомни Фаджа - он готов во всем обвинить мадам Максим только потому, что один из ее предков был великаном. И я бы говорила, что у меня просто широкая кость, лишь бы скрыть опасную правду!
С этими словами Гермиона взглянула на часы и ахнула:
- Мы сегодня совсем не тренировались! По плану у нас чары Помех. Завтра начнем прямо с них! Пошли, Гарри, тебе нужно выспаться.
Гарри и Рон медленно поднялись к себе в спальню.
Натягивая пижаму, Гарри скользнул взглядом по кровати Невилла, видевшего уже третий сон. Он сдержал слово и ничего не сказал друзьям о его родителях. Сняв очки, уютней улегся и попробовал себе представить, каково это - родители живы, но не узнают даже сына. Гарри часто жалели незнакомые люди, узнав, что он сирота, но Невилл, конечно, заслуживает большей жалости. Лежа в темноте, слыша похрапывание Невилла, Гарри вдруг почувствовал такую ненависть к мучителям мистера и миссис Долгопупс… Вспомнил крики одобрения, когда дементоры волокли из зала сына Крауча и других заговорщиков… Сейчас он понимал зрителей… Вдруг вспомнилось смертельно-бледное лицо молящего о пощаде юноши - и Гарри содрогнулся: юноша спустя год умер…
«И все это Волан-де-Морт, - думал Гарри, лежа с открытыми глазами. - Все дело в нем. Это он разрушал семьи, губил жизни…»
Предполагалось, что Рон с Гермионой готовятся к экзаменам, которые окончатся в первый день третьего тура состязаний. Но у них почти все время уходило на Гарри - ему, по их мнению, предстояло куда более важное дело.
- О нас не волнуйся, - отрезала Гермиона, когда Гарри напомнил про экзамены: он ведь мог бы и один тренироваться. - По крайней мере, по защите высший балл нам обеспечен. Мы с тобой столько разных заклятий выучили!
- И вообще это отличная тренировка для будущих мракоборцев! Надеюсь, мы все ими станем. - Голос Рона звенел энтузиазмом. В приливе чувств он наложи чары Помех на влетевшую в класс осу, которая тут же замерла в воздухе.
Наступил июнь, и все в замке опять заволновались, не могли дождаться последнего тура соревнований. Гарри каждую свободную минуту практиковался в разных заклятиях. Перед третьим заданием он чувствовал себя гораздо увереннее. Конечно, оно будет и сложным, и опасным, но Грюм прав: ему уже приходилось обводить вокруг пальца чудовищ и преодолевать заколдованные барьеры. А в этот раз он знает, что его ждет, и, конечно, сможет подготовиться к предстоящему испытанию.
Профессору МакГонагалл в конце концов надоело натыкаться на Гарри с Гермионой во всех углах и закоулках замка, и она позволила им в обеденный перерыв заниматься в кабинете трансфигурации. Гарри быстро овладел чарами Помех, научился замедлять действия врага, мог даже ненадолго остановить его. Неплохо получалось и Взрывное заклятие, - оно легко убирало с пути все крупные твердые препятствия. В библиотеке Гермиона отыскала еще одно полезное заклинание, Компасное, которое ставило волшебную палочку строго на север - с такой палочкой в лабиринте не заблудишься. Правда, пока еще не давались чары Щита, возводящие вокруг волшебника невидимую защиту, успешно отражавшую мелкие заклятия: Гермионе удалось пробить щит Гарри с помощью Ножного заклятия, и он минут десять ковылял на ватных ногах, пока Гермиона искала в толстенной книге противозаклятие.
- У тебя все прекрасно получится, - ободрила она Гарри, вычеркивая из списка выученные заклятия. - Кое-что из всего этого наверняка пригодится.
- Идите скорее сюда! - Рон стоял у окна и глядел вниз. - Интересно, что там делает Малфой?
Гарри с Гермионой подошли. Малфой стоял под деревом, его верные дружки Крэбб и Гойл несли рядом караул и во весь рот ухмылялись. Малфой, приблизив к губам неплотно сжатый кулак, говорил в него что-то.
- Очень похоже на разговор по рации, - произнес заинтересованно Гарри.
- Это невозможно, - отрезала Гермиона. - Я вам уже говорила: в Хогвартсе эти штуки не действуют. Иди сюда Гарри, - вернулась она на середину комнаты, - давай еще раз попробуем чары Щита.