- У меня - мать. Может, самая последняя в Англии. Я ее и не помню толком… она нас бросила. Мне и трех годков не было. Да и какая из нее мамка! Не в их это обычае. Что с ней сталося? Не знаю. Может, давно померла…
Мадам Максим молчала. Гарри, сам того не желая, оторвал взгляд от жука и прислушался. Хагрид никогда не рассказывал им о своем детстве.
- Как она ушла, отец долго убивался. Крохотной был такой. Я его в шесть лет на комод сажал, коли надоест шибко. Оченно любил его смешить… - Хагрид замолчал. Мадам Максим сидела, не шелохнувшись, и молча глядела на серебристые струи фонтана. - Отец, конечно, меня растил… а потом взял и помер - я только в школу пошел. И мне уж тут все самому пришлось. Дамблдор, однако, помог. Всегда был такой добрый…
Хагрид вытянул из кармана огромный шелковый в крапинку платок и громко высморкался.
- Что это я все о себе… Мне про вас интересно. Вы-то по матери, по отцу?
Мадам Максим вдруг поднялась и сказала:
- Здесь холодно. - Но какой бы холодной ни была погода, голос ее звучал еще холоднее. - Пора идти в замок
- А? В замок? Посидите еще, я никогда не встречал других, как я.
- Других каких? - ледяным тоном спросила мадам Максим.
«Промолчи, Хагрид, не отвечай», - молил Бога Гарри. Он стоял в тени, стиснув зубы, и надеялся, что Хагрид не ответит…
- Полувеликанов, конечно, кого же еще?
- Да как вы смеете, Агрид?! - вскричала мадам Максим. Флер и Роджер выскочили из своего укрытия, как пробка из бутылки. - Такой оскорблений! Полувеликан? Муа? Я… я просто широка в кости!
И она умчалась, с треском ломая кусты. Испуганные светлячки стайками взмывали в воздух, а Хагрид остался сидеть на скамье и глядел ей вслед - в темноте нельзя было разобрать, что выражало его лицо. Потом он встал и пошел, но не в замок, а во мрак ночи, в сторону своей хижины.
- Пойдем, - сказал Гарри. Рон не сдвинулся с места.
- Ты что? - Гарри поглядел на Рона.
Рон повернулся к Гарри, услышанное явно ошеломило его.
- Ты знал, что Хагрид наполовину великан?
- Нет. А что тут такого? - пожал Гарри плечами. И по взгляду Рона понял, что опять попал впросак - да когда же он будет знать все о мире волшебников! Детские годы он провел у маглов, и многое, что волшебники впитали с молоком матери, было для него неведомо. Таких белых пятен с каждым годом становилось все меньше. Но вряд ли кто из волшебников сказал бы, «что тут такого», узнай он, что мать их друга из племени великанов.
- Пойдем в замок, там объясню, - сказал Рон. Флер и Роджер испарились, наверное нашли кусты погуще. Гарри и Рон поспешили в Большой зал. Падма с Парвати сидели за дальним столом в окружении шармбатонцев, Гермиона все еще танцевала с Крамом. Рон с Гарри тоже устроились за столиком подальше от танцующих.
- Так что такое с великанами? - напомнил Гарри.
- Ну они… как бы это сказать… - Рон не мог найти подходящего слова. - Не очень хорошие…
- Ну и что? Хагрид-то хороший.
- Да знаю. Только, черт, он правильно делает, что молчит об этом. - Рон повертел головой. - Я думал, на него в детстве случайно наложили заклятие роста, вот он и вымахал. Кому приятно об этом говорить…
- Ладно, пусть его мать великанша. Но он-то тут при чем?
- Конечно, всем, кто Хагрида знает, наплевать на это. Ведь им известно, что он неопасен, - медленно проговорил Рон. - Только понимаешь, Гарри, они очень злые. Это в их обычае, как говорит Хагрид. Они как тролли, им нравится убивать. Все это знают. Хотя в Англии все великаны перевелись.
- А что с ними случилось?
- Взяли да все вымерли, ну и мракоборцы постарались. За границей, говорят, великаны еще есть, прячутся в горных пещерах…
- И кого только мадам Максим думает обмануть? - Гарри взглянул на нее: она сидела за столом судей одна, мрачно нахмурившись. - Если у Хагрида в жилах великанская кровь, то у нее и подавно. Широка в кости! Из всех живых существ только у динозавра, наверное, кости толще.
Весь остаток бала Гарри и Рон просидели в своем уголке, разговаривая о великанах, танцевать им обоим не хотел ось. Гарри старался не глядеть на Чжоу и Седрика: когда он на них глядел, у него руки чесались хорошенько кого-то стукнуть.
В полночь «Ведуньи» доиграли последний танец, им напоследок долго и громко хлопали. Бал кончился, и все пошли в холл. Многие были недовольны, могли бы хоть Святочный бал продлить до часу ночи. А Гарри был рад - наконец-то он заберется в теплую уютную постель. Бал показался ему очень скучным.
Они с Роном вместе со всеми вышли в холл. Гермиона пожелала Краму спокойной ночи, и тот отправился к себе на корабль. Холодно взглянув на Рона, она молча прошла мимо и стала подниматься по мраморной лестнице. Гарри и Рон двинулись следом, но на полпути Гарри окликнул Седрик Диггори.
- Гарри, постой!
Чжоу ждала Седрика внизу.
Седрик дал понять, что не хотел бы говорить при Роне, Рон хмуро пожал плечами и пошел наверх.
- Послушай, Гарри, - начал Седрик, - я у тебя в долгу за дракона. Ты открывал золотое яйцо? Оно у тебя воет?
- Ну, воет.
- Тогда… прими ванну, ясно?
- Что-что?
- Прими ванну… только захвати с собой яйцо. Открой его в горячей воде и послушай. Это наведет тебя на мысль, поверь мне.
Гарри вытаращил глаза.
- Только иди в ванную старост. Пятый этаж, четвертая дверь слева от статуи Бориса Бестолкового. Пароль - «Сосновая свежесть». Ну все, мне пора, пойду кое с кем попрощаюсь…
Седрик снова улыбнулся и побежал вниз, где его ждала Чжоу.
Гарри побрел один к себе в башню. Какой странный совет? Как это ванна поможет разгадать загадку воющего яйца? Может, это Седрик так шутит? Может, хочет выставить его дураком, чтобы он в глазах Чжоу не выдержал сравнения с Седриком?
Полная Дама и ее подруга Ви мирно похрапывали в раме. Гарри долго им кричал пароль «Светляки», наконец докричался, они проснулись, ну его ругать, но все же проем открыли. А в гостиной его ожидала неожиданная сцена. Рон с Гермионой с красными лицами стояли метрах в трех друг от друга и орали что было мочи.
- Тебе это не нравится, да? Но ты прекрасно знаешь, что надо было делать! - кричала Гермиона. Красивый узел на затылке растрепался, лицо от гнева перекосилось.
- И что же мне надо было делать?
- Самому пригласить меня на бал, и не в последнюю минуту, когда уже некого выбирать!
Рон хотел что-то сказать, но только открывал рот, как рыба, вытащенная из воды. Гермиона развернулась на каблуках и вихрем взлетела по лестнице в свою спальню. Рон обернулся к Гарри.
- Видел? - ошеломленно выпалил он. - Совсем ничего не поняла!
Гарри промолчал: он был счастлив, что помирился с Роном, и решил не учить его сейчас уму-разуму - ведь Гермиона-то поняла все гораздо лучше, чем Рон.
Глава 24. Сенсация Риты Скитер
На второй день Рождества все спали долго. Днем в гостиной было хоть и людно, но тихо. Разговаривали неохотно, часто зевали. Гермиона сидела с Живоглотом на коленях и почесывала его за ухом - кот благодарно мурлыкал. Волосы у нее снова торчали пышной копной, и она призналась Гарри, что перед балом хорошенько полила их снадобьем «Простоблеск» для укладки волос.
- Это снадобье только для балов, с ним так много мороки!
Рон и Гермиона держались друг с дружкой учтиво-холодно, о вчерашней ссоре не вспоминали, как будто заранее договорились. Утром Гарри и Рон сразу же рассказали Гермионе о прогулке Хагрида с мадам Максим. Узнав, что Хагрид - полувеликан, Гермиона только пожала плечами, ее эта новость не потрясла, как Рона.
- Что ж тут такого? Я так и думала. Он, конечно, не настоящий великан, настоящие семь метров ростом. И что их бояться? Не все же они злодеи и убийцы. Не боимся же мы подряд всех оборотней. Глупости!
Рону пришло в голову едкое замечание, но он смолчал, опасаясь, должно быть, новой ссоры. Он ограничился тем, что поджал губы и покачал головой. Правда, когда Гермиона отвернулась.