- Ты отвела мне по одному свободному вечеру на каждой неделе!

- Это для тренировок по квиддичу - сказала Гермиона.

Улыбка Рона увяла.

- Какой в этом смысл? - угрюмо сказал он. - В этом году у нас столько же шансов выиграть Кубок по квиддичу, сколько у моего отца - стать министром магии.

Гермиона ничего не ответила: она смотрела на Гарри, который невидящим взглядом уставился в противоположную стену гостиной, хотя Живоглот царапал его руку, требуя, чтобы ему почесали за ухом.

- Что с тобой, Гарри?

- Со мной? Ничего, - поспешно ответил он.

Схватив книгу «Теория защитной магии», он притворился, будто ищет что-то в указателе. Живоглот, решив, что бессмысленно тратить на него время, скользнул прочь под стулом Гермионы.

- А я сегодня видела Чжоу, - осторожно сказала Гермиона. - Она тоже была очень расстроена. Вы что, снова поссорились?

- Поссо… ах да, конечно, - сказал Гарри, с благодарностью ухватившись за новую тему.

- Из-за чего?

- Из-за этой ее подружки-ябеды, Мариэтты, - ответил Гарри.

- Ну, тогда я тебя не виню! - сердито заявил Рон, откладывая расписание. - Если бы не она…

И Рон принялся ругать Мариэтту Эджком, что было Гарри только на руку: ему оставалось лишь сидеть с рассерженным видом, кивать и говорить: «Да-да!» и «Точно!», когда Рон переводил дух, а это вовсе не мешало ему размышлять, погружаясь во все более глубокое уныние, о том, что он увидел в Омуте памяти.

На душе у него скребли кошки. Всю жизнь он свято верил, что его родители были прекрасными людьми, и потому ни секунды не сомневался в том, что злобные выпады Снегга в адрес его отца - чистейшей воды клевета. Разве другие, например Хагрид и Сириус, не говорили ему, каким замечательным человеком был его отец?

- Ну да, конечно, ты посмотри на самого Сириуса, - раздался у него в голове чей-то язвительный голос. - Неужто он был лучше?

Да, однажды он случайно услышал от профессора МакГонагалл, что его отец с Сириусом были в школьные годы порядочными смутьянами, но она говорила о них как о предшественниках близнецов Уизли, а Гарри не мог себе представить, чтобы Фред с Джорджем подвесили кого-нибудь в воздухе вверх тормашками просто ради забавы… разве что если бы по-настоящему его ненавидели… может, они и поступили бы так с Малфоем или кем-нибудь другим, кто действительно этого заслуживал.

Гарри попытался убедить себя в том, что Снегг заслужил мучения, выпавшие на его долю, но разве Лили не спросила: «Что он вам сделал?» - и разве Джеймс не ответил ей: «Пожалуй, все дело в самом факте его существования, если ты понимаешь, о чем я»? Неужели Джеймс затеял все это только потому, что Сириус пожаловался на скуку? Гарри вспомнил давнишний разговор с Люпином на площади Гриммо: по словам Люпина, Дамблдор назначил его старостой, рассчитывая, что он поможет ему обуздать Джеймса с Сириусом… но в Омуте памяти он просто сидел и смотрел на происходящее…

Гарри постоянно напоминал себе, что Лили все-таки вмешалась - его мать вела себя достойно. Однако выражение ее лица, когда она кричала на Джеймса, не давало ему покоя, как и все остальное: Джеймс явно вызывал у нее отвращение, и у Гарри просто в голове не укладывалось, что после всего этого они могли пожениться. У него даже мелькнула мысль, уж не заставил ли ее Джеймс выйти за себя силой…

Почти пять лет отец был для него источником утешения и вдохновения. Если кто-нибудь говорил ему, что он похож на Джеймса, Гарри преисполнялся гордости. А теперь… теперь при одной мысли об отце у него внутри все точно съеживалось от холода.

Пасхальные каникулы близились к концу, и погода становилась все более ветреной, теплой и солнечной, но Гарри, подобно всем прочим пяти- и семикурсникам, сидел в четырех стенах, листая учебники и то и дело наведываясь в библиотеку. Он прикидывался, что его плохое настроение вызвано лишь приближением экзаменов, а поскольку все его однокашники-гриффиндорцы тоже с утра до ночи корпели над книгами, никто не видел в этом ничего удивительного.

- Я к тебе обращаюсь, Гарри! Ты что, не слышишь? - А?

Он поднял глаза. Джинни Уизли с волосами, растрепавшимися на ветру, подсела к нему за столик в библиотеке. Был поздний воскресный вечер. Гермиона отправилась в Гриффиндорскую башню зубрить древние руны, а Рон ушел на тренировку по квиддичу.

- Привет, Джинни, - сказал Гарри, подвигая к себе книги. - Почему ты не на тренировке?

- Она закончилась, - сказала Джинни. - Рон повел Джека Слоупера в больничное крыло.

- Зачем?

- Мы точно не знаем, но, похоже, он оглушил себя своей собственной битой. - Она тяжело вздохнула. - Ну да ладно… Я получила посылку, она только что прошла проверку по новым правилам.

Джинни положила на стол увесистый пакет в коричневой бумаге: видно было, что его разворачивали и потом аккуратно завернули снова. Гарри увидел на нем надпись, сделанную от руки красными чернилами: «Проверено и допущено к употреблению. Генеральный инспектор Хогвартса».

- Это пасхальные яйца от мамы, - сказала Джинни. - Для тебя тоже есть одно… На, возьми.

Она протянула ему красивое шоколадное яйцо в бумажке с узором из маленьких снитчей - внутри, под стать обертке, оказался пакетик летучих шипучек. Гарри посмотрел на него и вдруг, к своему ужасу, почувствовал в горле комок.

- С тобой все в порядке, Гарри? - тихо спросила Джинни.

- Да, все замечательно, - хрипло пробормотал Гарри и сглотнул, превозмогая боль. Он не понимал, почему обыкновенное пасхальное яйцо вызвало у него такую реакцию.

- Последнее время ты прямо не в себе, - настаивала на своем Джинни. - Знаешь, я уверена: если бы ты просто поговорил с Чжоу…

- Мне надо поговорить не с Чжоу, - резко ответил Гарри.

- Тогда с кем же? - спросила Джинни.

- Мне…

Он огляделся, чтобы проверить, не подслушивает ли их кто-нибудь. За несколько стеллажей от них мадам Пинс выдавала большую стопку книг Ханне Аббот, у которой был абсолютно невменяемый вид.

- Мне надо поговорить с Сириусом, - прошептал Гарри. - Но я знаю, что это невозможно.

Ему не хотелось есть, но чтобы чем-нибудь заняться, он развернул свое пасхальное яйцо, отломил от него большой кусок и сунул в рот.

- Ну, - неторопливо сказала Джинни, в свою очередь отламывая от яйца кусочек, - если ты и правда хочешь поговорить с Сириусом, пожалуй, мы сможем это устроить.

- Брось, - мрачно ответил Гарри. - Амбридж следит за всеми каминами и проверяет всю нашу почту!

- Если человек всю жизнь живет с Фредом и Джорджем, - задумчиво сказала Джинни, - он начинает понимать, что на свете нет ничего невозможного - дело только в том, хватит ли у тебя храбрости…

Гарри посмотрел на нее. Может быть, причина была в шоколаде - Люпин всегда советовал есть его после встречи с дементорами, - а может, у него просто стало легче на душе после того, как он высказал вслух желание, мучившее его целую неделю, но в его душе снова затеплилась надежда.

- Что вы себе позволяете?

- Ах ты, черт, - прошептала Джинни, вскакивая на ноги, - я совсем забыла…

К ним стремительно шагала мадам Пинс - ее морщинистое лицо было искажено гневом.

- Шоколад в библиотеке! - воскликнула она. - Вон отсюда, немедленно!

И, взмахнув палочкой, она отправила книги Гарри, его сумку и чернильницу вдогонку за их владельцем и Джинни, поспешившими прочь из библиотеки, - вещи то и дело догоняли их и на лету поддавали им по затылку.

Словно для того, чтобы подчеркнуть важность надвигающихся экзаменов, незадолго до окончания каникул на столах в Гриффиндорской башне появились стопки брошюр, рекламок и проспектов, посвященных различным волшебным специальностям, а на доске вывесили объявление, гласившее: