- Вы сегодня раньше других, мой дорогой, - печальным тоном обратилась она к нему. - В последнее время своим Внутренним Оком я вижу ваше храброе лицо покрытым тучами тревоги. И к сожалению, должна сказать, что ваше беспокойство небезосновательно. Вижу для вас грядут трудные времена, увы… очень трудные… Боюсь, то, что страшит вас, и в самом деле произойдет… и, возможно, гораздо раньше, чем вы думаете…

Ее голос понизился почти до шепота. Рон, глядя на Гарри, повращал глазами - тот в ответ изобразил каменное лицо. Профессор Трелони проскользнула мимо них и опустилась в просторное кресло с подголовником перед камином, лицом к классу. Лаванда Браун и Парвати Патил, страстные почитатели профессора Трелони, устроились на пуфах вплотную к ней.

- Дорогие мои, для нас настало время обратиться к звездам, - заговорила она. - Движение планет и таинственные предзнаменования они открывают лишь тем, кто сумел вникнуть в фигуры небесного танца. Человеческая судьба может быть прочитана в их пересекающихся лучах…

Тут мысли Гарри куда-то поплыли. Ароматический дым всегда действовал на него усыпляюще и одуряюще, а туманные речи профессора Трелони о предсказании судьбы и подавно никогда не увлекали. Но он никак не мог заставить себя не думать о ее словах - «Я боюсь, то, что страшит вас, и в самом деле произойдет…»

Нет, Гермиона права, подумал Гарри с раздражением, профессор Трелони и в самом деле старая обманщица. Ведь он решительно ничего не боялся в этот момент - ну, если не считать опасений, что Сириуса схватили… но что может знать профессор Трелони? После долгих размышлений он пришел к выводу, что все эти ее фирменные предсказания - не более чем случайные догадки, подкрепленные нагоняющими страх манерами.

Исключая, правда, тот раз в конце прошлого семестра - тогда она изрекла пророчество, что Волан-де-Морт воспрянет вновь… сам Дамблдор сказал, что, по его мнению, транс был непритворный, когда Гарри описал ему, как все было…

- Гарри! - позвал его Рон. - Что?

Он огляделся - на него смотрел весь класс. Гарри сел попрямее, - оказывается, он почти задремал, разморенный теплом и погруженный в свои мысли.

- Я только что говорила, мой дорогой, что вы, без сомнения, рождены под пагубным влиянием Сатурна, - произнесла профессор Трелони не без некоторой обиды в голосе, поскольку было очевидно, что он пропустил ее слова.

- Рожден под чем, прошу прощения? - переспросил Гарри.

- Сатурн, дорогой, планета Сатурн! - повторила профессор Трелони, явно задетая тем, что Гарри не был потрясен этим известием. - Я рассказывала, что Сатурн, несомненно, был в пике активности в момент вашего рождения… темные волосы… хрупкое сложение… трагические потери в самом начале жизненного пути… Думаю, что не ошибусь, если скажу, что вы родились в середине зимы?

- Нет, - ответил Гарри. - Я родился в июле.

Рон поспешил скрыть свой смех за приступом кашля. Полтора часа спустя каждый получил запутанную круговую карту неба и пытался расписать на ней положения планет на день своего рождения. Это была скучнейшая работа, требовавшая постоянно сверяться с таблицами времени и рассчитывать углы.

- У меня тут получается два Нептуна, - сказал Гарри через некоторое время, мрачно глядя на свой лист пергамента. - Такого не может быть, верно?

- А-а-а-а-ах, - прошелестел Рон, изображая таинственный шепот профессора Трелони. - Когда в небе появляются два Нептуна, мой милый, это верный знак, что рождается маленькая зануда в очках….

Симус и Дин, корпевшие рядом, громко захихикали, но все же не смогли заглушить взволнованный возглас Лаванды Браун:

- Ой, профессор, посмотрите! Мне кажется, у меня получилась неаспектированная планета! Ой, что бы это могло быть, профессор?

- Это Уран, моя дорогая, - сказала профессор Трелони, всматриваясь в карту.

- А могу я тоже взглянуть на Уран, Лаванда? - ехидно проворковал Рон.

К несчастью, профессор Трелони услышала его и, возможно, именно по этой причине в конце занятия задала им непомерное домашнее задание.

- Подробный анализ траекторий планет, влияющих на вас в наступающем месяце со ссылкой на ваш собственный гороскоп, - грозно приказала она тоном, больше похожим на речь профессора МакГонагалл, чем на ее привычное эфирное щебетание. - Все должно быть готово к следующему понедельнику, и никаких отговорок!

- Чертова старуха, несчастная летучая мышь! - со злостью говорил Рон, когда они вместе с другими студентами спускались в Большой зал на ужин. - Это же займет все выходные, это же…

- Что, много задали на дом? - оживленно поинтересовалась Гермиона, догоняя их. - А профессор Вектор нам вообще ничего не задала!

- Что ж, очень мило с ее стороны, - проворчал Рон угрюмо.

Они вошли в холл, где народ толпился у дверей в Большой зал. Друзья отошли в сторонку, и тут позади них раздался громкий голос:

- Уизли! Эй, Уизли!

Гарри, Рон и Гермиона оглянулись и увидели Малфоя, Крэбба и Гойла, чем-то страшно довольных.

- Что еще? - резко спросил Рон.

- Твой отец попал в газету, Уизли! - объявил Малфой, размахивая номером «Ежедневного Пророка» и стараясь, чтобы его услышало как можно больше народу. - Вот только послушай это: «ДАЛЬНЕЙШИЕ ПРОМАХИ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ. Создается впечатление, что неприятности Министерства магии никак не закончатся, пишет специальный корреспондент Рита Скитер. Недавно критике подверглась бездарная организация массовых мероприятий на Чемпионате мира по квиддичу и упорная неспособность объяснить исчезновение одной из колдуний, сотрудницы спортивного отдела. И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал - на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов».

Тут Малфой поднял глаза:

- Прикинь, они даже его имя правильно написать не могли, как будто он полное ничтожество, а, Уизли?

Теперь слушали уже все, кто был в холле. Малфой эффектным жестом расправил газету и стал читать дальше:

- «Арнольд Уизли, два года назад оштрафованный за незаконное владение летающим автомобилем, вчера ввязался в драку с магловскими блюстителями закона (т. н. «полицейскими») из-за нескольких, весьма агрессивно настроенных мусорных баков. М-р Уизли, судя по всему, примчался на выручку Грозному Глазу Грюму престарелому экс-мракоборцу, уволившемуся из Министерства, когда он окончательно перестал видеть разницу между рукопожатием и нападением убийцы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, явившись к м-ру Грюму в его строго охраняемый дом, м-р Уизли обнаружил, что м-р Грюм в который раз поднял ложную тревогу. В ходе дальнейших событий м-ру Уизли пришлось несколько раз прибегнуть к преобразованию памяти, прежде чем ему удалось скрыться от полицейских. При этом м-р Уизли отказался отвечать на вопросы «Ежедневного Пророка» о том, зачем ему потребовалось вовлекать Министерство в эту недостойную и чреватую скандалом историю». Тут и картинка есть, Уизли! - ликовал Малфой, развернув и подняв перед собой газету. - Фотография твоих родителей перед домом - если это можно назвать домом. Твоей мамаше не помешало бы немного сбросить вес, как считаешь?

Рона затрясло от бешенства. Все взгляды были устремлены на него.

- Иди-ка ты знаешь куда, Малфой? - сказал Гарри. - Пошли, Рон…

- Ах да, ты же был у них этим летом, я не ошибаюсь, Поттер? - продолжал веселиться Малфой. - Скажи-ка мне, его матушка на самом деле такая жирная или только на фотографии?

- А твоя мамаша, Малфой? - огрызнулся Гарри, вдвоем с Гермионой оттаскивая Рона за мантию, чтобы тот не набросился на Малфоя. - Такое впечатление, словно она только что унюхала кучу дерьма у себя под носом - скажи-ка, у нее всегда такой вид или это от того, что ты был рядом?

Бледное лицо Малфоя порозовело:

- Не смей оскорблять мою мать, Поттер!

- Тогда заткни свою грязную пасть! - отрезал Гарри и повернулся, чтобы уйти.

БАХ!

Несколько человек вскрикнули - Гарри ощутил, как белая вспышка обдала жаром его висок. Он сунул руку в мантию за волшебной палочкой, но, прежде чем успел коснуться ее пальцами, громыхнуло во второй раз, и по Вестибюлю прокатился рев: