- Собирать что? - с отвращением переспросил Симус Финниган.
- Гной, Финниган, гной, - повторила профессор Стебль. - И учтите, он чрезвычайно ценен, так что постарайтесь не пролить ни капли. Собирать будете вот в эти бутылочки. И наденьте перчатки из драконьей шкуры - неразбавленный гной бубонтюбера способен причинить коже разные неприятности.
Выдавливание бубонтюберов оказалось делом неприятным, но, как ни странно, приносящим удовлетворение. Когда очередной пупырышек лопался, наружу выбрызгивалось немалое количество густой желтовато-зеленой жидкости с сильным запахом бензина. Они ак-куратно собирали ее в указанные профессором Стебль склянки, так что к концу занятия набралось несколько пинт.
- Мадам Помфри будет счастлива, - заметила профессор Стебль, затыкая пробкой последнюю бутылку. - Гной бубонтюбера - великолепное средство от самых тяжелых форм угреватости, так что студентам не надо будет прибегать ко всяким отчаянным способам, чтобы избавиться от угрей.
- Как бедняжка Элоиза Миджен, - тихо сказала Ханна Эббот из Пуффендуя. - Она свои попыталась свести заклятием.
- Глупышка, - покачала головой профессор Стебль. - Но мадам Помфри в конце концов прикрепила ей нос на место.
Удар колокола в замке, прокатившийся над сырыми полями, возвестил окончание урока, и класс разделился - пуффендуйцы отправились в замок, на трансфигурацию, а гриффиндорцы пошли в противоположном направлении - вниз по склону луга к маленькой бревенчатой хижине Хагрида на опушке Запретного леса.
Хагрид стоял возле своей избушки, держа за ошейник громадного черного волкодава Клыка. Перед ними на земле стояли несколько корзин, и Клык поскуливал и тянул ошейник, сгорая от желания поближе познакомиться с содержимым. Когда все подошли ближе, до их ушей донесся странный рокочущий шум, перемежающийся негромкими взрывами.
- Привет! - сказал Хагрид, улыбаясь Гарри, Рону и Гермионе. - Постоим, ну, то есть… ждем слизеринцев - им-то точно… ну, не захотят пропустить такое - соплохвосты!
- Кто-кто? - спросил Рон.
Хагрид в ответ лишь указал на корзины.
- Ф-е-е! - взвизгнула Лаванда Браун, отпрыгивая назад.
«Ф-е-е», на взгляд Гарри, было почти все, что можно сказать о соплохвостах. Они походили на уродливых, лишенных панциря омаров, омерзительно-бледных и скользких на вид, ноги их торчали из самых странных мест, а где голова, вообще было невозможно разобрать. В корзинах их было примерно по сотне, каждый дюймов шести в длину. Они ползали друг по другу и слепо стукались о стенки корзин; от них изрядно разило тухлой рыбой. Время от времени из конца тела какого-нибудь соплохвоста вылетали искры, и с негромким «пафф!» его бросало вперед на несколько дюймов.
- Они… ну, это… только что вылупились, - с гордостью сказал Хагрид. - Так что вы, того, словом, сможете вырастить их сами! Можем даже этот… проект насчет этого составить…
- А с какой стати мы должны хотеть выращивать их? - раздался холодный голос.
Это подошли слизеринцы, и говорил, естественно, Драко Малфой, а Крэбб и Гойл тут же понимающе загоготали при этих словах.
Хагрид был озадачен подобным вопросом.
- Я имею в виду, что они делают? - уточнил Малфой. - Зачем они нужны?
Хагрид даже приоткрыл рот, напряженно размышляя, и после затянувшейся паузы с нарочитой небрежностью произнес:
- Это… э-э-э… потом… на следующем уроке, Малфой. Сегодня вам их… ну., надо просто накормить. Ну, мы… нам… попробовать несколько других… словом, разных вещей… Я никогда их раньше… ну, дела не имел, и не уверен, как их… что у них пойдет… так что приготовил муравьиные яйца, и… эту… лягушачью печень… ну, и кусок ужа… просто их… дайте им всего понемногу.
- Так, сначала гной, теперь вот это, - проворчал Симус.
Лишь глубокая симпатия к Хагриду могла заставить Гарри, Рона и Гермиону набрать в горсти хлюпающую лягушачью печень и опустить в корзины, пытаясь соблазнить ею соплохвостов. Вдобавок Гарри был не в силах отогнать подозрения, что вся эта затея совершенно бессмысленна, поскольку у соплохвостов, очевидно, не было ртов.
- Ух ты! - закричал Дин Томас минут через десять. - Он меня шибанул!
Хагрид с беспокойством поспешил к нему.
- Он с того конца взрывается! - сердито сообщил Дин, показывая Хагриду ожог на руке.
- А, да… это такое случается, когда они… ну, взлетают, - кивнул Хагрид.
- Ой! - снова вскрикнула Лаванда Браун. - Ой, Хагрид, а что это за острая штука на нем?
- Ага, у некоторых… ну, из них… короче, есть жало, - с воодушевлением пояснил Хагрид (Лаванда поспешно выдернула руку из корзины). Думаю, это… в общем, самцы. У самок что-то на манер этих… присосок на животе… они вроде того… могут пить кровь.
- А, ну вот теперь-то я понял, зачем мы их выхаживаем, - желчно заметил Малфой. - Кому не хочется иметь домашнюю зверюшку, которая может обжигать, жалить и кусаться одновременно?
- Даже если они и не очень-то симпатичны, это вовсе не значит, что они бесполезны, - сердито возразила Гермиона. - Драконья кровь обладает удивительной магической силой, но ты ведь не станешь держать дракона у себя дома?
Гарри и Рон улыбнулись Хагриду, а тот украдкой ухмыльнулся в ответ сквозь косматую бороду. Уж кто-кто, а Гарри, Рон и Гермиона прекрасно знали, как их друг хотел домашнего дракона; им одним было известно, что в первый год их учебы у Хагрида жил недолго злобный норвежский горбатый дракон по имени Норберт. Просто Хагрид души не чаял в монстрах - и чем они смертельней, тем лучше.
- Что ж, по крайней мере, соплохвосты маленькие, - сказал Рон, когда они часом позже брели вверх по лугу обратно в замок на обед.
- Это сейчас, - хмуро отозвалась Гермиона. - Но как только Хагрид выяснит, что они едят, не сомневайся - быть им шести футов в длину.
- Ну, какое это имеет значение, если они, скажем, вырабатывают лекарство от морской болезни или что-то в этом роде? - хитро усмехнулся Рон.
- Ты отлично понимаешь, что я сказала это только затем, чтобы Малфой заткнулся, - отмахнулась Гермиона. - Но в сущности-то он прав. Лучше всего было бы передавить большинство из них, прежде чем они начнут бросаться на нас.
Усевшись за гриффиндорский стол, они отдали должное бараньим отбивным и картошке. Гермиона ела с такой скоростью, что Гарри и Рон уставились на нее.
- Э-э-э… это что, новый способ отстаивать права эльфов? - поинтересовался Рон. - Следующий ход - довести себя до рвоты?
- Нет, - ответила Гермиона со всем достоинством, какое только позволял набитый рот. - Я просто еще хочу успеть в библиотеку.
- Что? - Рон не поверил своим ушам. - Гермиона! Это же первый день учебы! Нам даже еще не задали домашнего задания!
Гермиона в ответ лишь пожала плечами и продолжала уминать еду так, словно три дня не ела, после чего вскочила и со словами «Увидимся за ужином!» умчалась прочь.
Когда колокол прозвонил к началу послеполуденных занятий, Гарри с Роном направились в Северную башню, где тесные каменные ступени вели на самый верх, а там по серебряной лесенке надо было пролезть через круглый люк в потолке, и тогда только можно было попасть в комнату, где обитала профессор Трелони.
Знакомый сладкий аромат, струящийся от огня в камине, достиг их ноздрей, едва они влезли наверх по стремянке. Как и всегда, окна были зашторены; круглый кабинет был погружен в тусклый красноватый сумрак, создаваемый множеством ламп, завешанных какими-то шарфами и шалями. Гарри и Рон пробрались через обитые ситцем стулья и пуфы, загромождавшие комнату, и сели за один маленький круглый стол.
- Добрый день, - Гарри даже подскочил - томный голос профессора Трелони раздался прямо за его спиной.
Необычайно худая женщина в громадных очках, делавших ее глаза несообразно большими для лица, профессор Трелони устремила на него тот трагический взгляд, который неизменно у нее появлялся, стоило ей завидеть Гарри. Как обычно, в свете камина на ней поблескивали бесчисленные бусы, цепочки и браслеты.