- Ты так орал, точно тебе башку отрывают, - сообщил Рон.
- А, ну да… наверное, я задремал или…
- Гарри, пожалуйста, не делай из нас идиотов, - сказала Гермиона и с силой вздохнула. - Мы же знаем, что у тебя опять заболел шрам, ты побелел как полотно.
Гарри присел на край ванны.
- Ну хорошо. Я только что видел, как Волан-де-Морт убивает женщину. Сейчас он, наверное, уже убил всю ее семью. Без всякой нужды. Это как с Седриком, они просто подвернулись ему под руку…
- Ты же должен был прекратить это, Гарри! - воскликнула Гермиона, и голос ее гулко отразился от стен ванной комнаты. - Дамблдор хотел, чтобы ты прибегал к окклюменции. Он считал эту связь опасной - ею может воспользоваться Волан-де-Морт! Какой смысл смотреть, как он убивает и пытает людей, если ты не можешь помочь им?
- Так я узнаю, что он делает, - ответил Гарри.
- Значит, ты даже не пытаешься отключиться от него?
- Я не могу, Гермиона. Ты же знаешь, с окклюменцией я не в ладах, мне так и не удалось понастоящему освоить ее.
- Да ты и не старался никогда! - запальчиво сказала она. - Я не понимаю, Гарри, тебе, что же, нравится эта особая связь, отношения - не знаю что?..
Она примолкла, увидев взгляд, которым он смерил ее, вставая.
- Нравится? - негромко спросил он. - А тебе бы это понравилось?
- Мне… нет… Прости, Гарри, я не хотела…
- Я ненавижу и эту связь, и то, что ему удается вторгаться в меня, что я начинаю видеть его, когда он становится особенно опасным. И тем не менее я собираюсь использовать все это.
- Дамблдор…
- Забудь о Дамблдоре. Выбираю я и никто больше. А я хочу понять, зачем ему понадобился Грегорович.
- Кто?
- Заграничный мастер, изготовитель волшебных палочек, - ответил Гарри. - Это он сделал палочку Крама, и Крам считает его лучшим из всех.
- Но ты же говорил, что Волан-де-Морт держит где-то у себя Олливандера, - сказал Рон. - Если у него уже есть один мастер, зачем ему второй?
- Возможно, он разделяет мнение Крама, считает, что Грегорович лучше. Или думает, что Грегорович сумеет объяснить ему, что сделала моя палочка, когда он гнался за мной. Олливандер этого сказать не смог.
Гарри взглянул в пыльное потрескавшееся зеркало и увидел, как Рон и Гермиона обменялись за его спиной многозначительными взглядами.
- Гарри, ты все время твердишь о том, что сделала твоя палочка, - произнесла Гермиона, - но ведь это сделал ты! Почему ты так упорно отказываешься признать силу, которой обладаешь?
- Потому что понимаю: никакой силы у меня нет! И у Волан-де-Морта тоже, Гермиона! Мы с ним оба знаем, что произошло!
Они гневно глядели друг на друга. Гарри понимал, что не убедил Гермиону, что она подыскивает возражения - и против того, что он говорит о своей палочке, и против его решения допустить Волан-де-Морта в свое сознание. К облегчению Гарри, в их спор вмешался Рон.
- Брось, - сказал он Гермионе. - Это его дело. Но если мы решили отправиться завтра в Министерство, так надо еще раз пройтись по всему плану.
Гермиона без всякой охоты - и Гарри, и Рон видели это - отказалась от дальнейших препирательств, хоть Гарри и понимал, что она снова примется за него при первой же возможности. Пока же они вернулись в подвальную кухню, где Кикимер уже выставил для них на стол и тушеное мясо, и пирог с патокой.
Спать они легли поздно ночью - после того как провели несколько часов, снова и снова обсуждая все подробности своего плана, пока не выучили его наизусть и не смогли слово в слово пересказать друг другу. Гарри, который спал теперь в комнате Сириуса, еще минут десять лежал, глядя при свете палочки на старую фотографию отца, Сириуса, Люпина и Петтигрю и шепотом повторяя себе весь план. Однако, погасив палочку, он снова начал думать не о блевальных батончиках, Оборотном зелье и темносиних мантиях хозяйственного персонала, но о мастере Грегоровиче и о том, долго ли еще удастся ему прятаться от Волан-де-Морта.
- Выглядишь - хуже некуда, - сообщил в виде приветствия Рон, пришедший, чтобы разбудить Гарри.
- Это ненадолго, - зевнув, ответил тот. Гермиону они нашли внизу, на кухне. Она с несколько маниакальным выражением, которое у Гарри ассоциировалось с пересдачей экзамена, сидела над поданными ей Кикимером кофе и горячими булочками.
- Мантии, - произнесла она, поприветствовав Рона и Гарри нервным кивком, и снова начала рыться в своей бисерной сумочке. - Оборотное зелье… мантияневидимка… отвлекающие обманки… возьмите на всякий случай по паре штук… блевальные батончики, кровопролитные конфеты, Удлинители ушей…
Проглотив завтрак, они поднялись в вестибюль - Кикимер проводил всех троих поклонами и обещанием приготовить к их возвращению бифштексы и пирог с почками.
- Какой он всетаки милый, - любовно сказал Рон, - а ято хотел отрезать ему голову и приколотить ее к стене.
На верхнюю ступеньку крыльца они вышли с особой осторожностью - на окутанной туманом площади так и торчали двое Пожирателей смерти с опухшими от бессонной ночи рожами. Гермиона трансгрессировала с Роном, потом вернулась за Гарри.
После обычного краткого полета в удушающей тьме Гарри оказался в узеньком проулке, где должно было начаться выполнение первой части их плана. Если не считать двух мусорных баков, в проулке было пусто, первые сотрудники Министерства обычно появлялись здесь не раньше восьми утра.
- Ну, так, - взглянув на часы, сказала Гермиона, - она будет минут через пять. И когда я ее оглушу…
- Мы знаем, Гермиона, - твердо сказал Рон. - Только мне казалось, что открыть дверь мы собирались еще до того, как она покажется.
Гермиона ахнула:
- Чуть не забыла! Отойдитека…
Она ткнула палочкой в запертую на висячий замок густо изрисованную дверь пожарного выхода, и дверь со скрежетом распахнулась. Темный коридор за ней вел, как они выяснили во время разведывательных вылазок, в пустой демонстрационный зал. Гермиона захлопнула дверь, чтобы та выглядела попрежнему запертой.
- А теперь, - сказала она, повернувшись к стоявшим посреди проулка Рону и Гарри, - мы снова надеваем мантиюневидимку и…
- И ждем, - закончил Рон, набрасывая мантию на голову Гермионы, точно платок на клетку с попугайчиком, и выкатывая глаза на Гарри.
Через минуту с небольшим раздался тихий хлопок, и примерно в футе от них возникла трансгрессировавшая министерская волшебница. Маленькая, с развевающимися седыми волосами, она мелкомелко заморгала от яркого света - солнце только что выглянуло изза тучи. Впрочем, наслаждаться неожиданным теплом ей пришлось недолго - беззвучно произнесенное Гермионой Оглушающее заклятие ударило ее в грудь, свалив на землю.
- Хорошая работа, Гермиона, - сказал, вылезая изза мусорного бака, Рон.
Гарри стянул с себя мантиюневидимку. Втроем они затащили маленькую волшебницу в темный, ведший за кулисы зала коридор. Гермиона выдернула у нее несколько волос, опустила их во фляжку с мутным Оборотным зельем, которую достала из бисерной сумочки. Рон тем временем обшаривал сумку чиновницы.
- Ее зовут Муфалда Хмелкирк, - сообщил он, прочитав карточку, которая обозначала их жертву как референта Сектора борьбы с неправомерным использованием магии. - Это тебе лучше взять, Гермиона, и жетоны тоже.
Рон вручил ей несколько найденных им в сумке золотых монет с тиснеными буквами ММ.
Гермиона выпила Оборотное зелье, уже обретшее приятный светлолиловый цвет, и через секунду обратилась в вылитую Муфалду Хмелкирк. Пока она снимала с носа Муфалды очки и водружала их на свой, Гарри поглядывал на часы.
- Запаздываем, мистер Магическое Хозяйство появится здесь с секунды на секунду.
Они торопливо закрыли дверь, оставив за ней настоящую Муфалду. На этот раз под мантиейневидимкой укрылись Рон с Гарри, Гермиона осталась на виду. Через несколько секунд послышался новый хлопок, и появился маленький, смахивающий на хорька волшебник.
- О, здравствуйте, Муфалда.
- Здравствуйте, - вибрирующим голосом произнесла Гермиона. - Как вы себя сегодня чувствуете?