- Дамблдор был бы счастливее всех, зная, что в мире прибавилось хоть немного любви, - резко сказала профессор МакГонагалл, и при этих словах больничная дверь распахнулась снова - вошел Хагрид.

Та малая часть его лица, которую не закрывали борода и волосы, была мокрой, припухшей; Хагрида сотрясали рыдания, в руке он сжимал огромный грязный носовой платок.

- Я… я все сделал, профессор, - прерывающимся голосом сообщил он. - П-перенес его. Профессор Стебль отправила детишек назад, по постелям. Профессор Флитвик еще лежит, но, говорит, что враз поправится. А профессор Слизнорт сказал, что сообщил в Министерство.

- Спасибо, Хагрид, - ответила профессор МакГонагалл, сразу же встав и обернувшись, чтобы окинуть взглядом тех, кто теснился у койки Билла. - Когда министерские появятся здесь, мне придется объясняться с министром. Хагрид, будь добр, скажи деканам - Слизерин может пока представлять Слизнорт, - что мне необходимо немедленно увидеться с ними в моем кабинете. Буду рада, если к ним присоединишься и ты.

Хагрид кивнул, повернулся и, шаркая, покинул палату. Профессор МакГонагалл взглянула на Гарри:

- Перед тем как встретиться с деканами, я хотела бы коротко переговорить с вами, Гарри. Если вы согласитесь пройти со мной…

Гарри встал, пробормотал, обращаясь к Рону, Гермионе и Джинни: «Я быстро» - и вслед за профессором МакГонагалл вышел из палаты. Коридоры были пусты, только один звук долетал сюда - плач феникса. Прошло несколько минут, прежде чем Гарри понял, что направляются они в кабинет не МакГонагалл, а Дамблдора, и еще несколько секунд по-требовалось ему, чтобы сообразить: ну конечно, она же заместитель директора школы… а теперь, по-видимому, и директор… так что комната, охраняемая горгульей, принадлежит ей…

Они молча поднялись по винтовой лестнице и вошли в круглый кабинет. Гарри не знал, чего ему ожидать: может, того, что кабинет будет задрапирован черной тканью или что он увидит лежащее в нем тело Дамблдора. На деле же все выглядело почти таким, как несколько часов назад, когда они с Дамблдором уходили отсюда: на тонконогих столиках жужжали и попыхивали серебряные приборы, в стеклянном ящике поблескивал под светом луны меч Гриффиндора, и Распределяющая шляпа лежала на полке за письменным столом. Вот разве насест Фоукса опустел, феникс продолжал выпевать свой плач над просторами замка. Да в череде портретов прежних директоров и директрис Хогвартса появился новый: в золоченой раме над столом неподвижно застыл Дамблдор - полукружия очков на крючковатом носу, спокойный, ничем не встревоженный взгляд.

Коротко глянув на него, профессор МакГонагалл сделала странное движение, словно собирая в кулак всю свою волю, затем обогнула стол и обратила к Гарри напряженное, нахмуренное лицо.

- Гарри, - сказала она, - мне нужно знать, чем вы и профессор Дамблдор занимались сегодня вечером, когда покинули школу.

- Этого я вам сказать не могу, профессор, - ответил Гарри. Он ждал ее вопроса, и ответ у него был готов. Вот здесь, в этой самой комнате, Дамблдор сказал ему, что он не должен рассказывать об их уроках никому, кроме Рона и Гермионы.

- Гарри, это может быть очень важным, - сказала профессор МакГонагалл.

- Так оно и есть, - отозвался Гарри, - это очень важно, но он не хотел, чтобы я кому-то об этом рассказывал.

Профессор МакГонагалл пристально вглядывалась в него.

- Поттер (Гарри отметил это новое обращение), профессор Дамблдор умер, и вы должны понимать, что ситуация несколько изменилась…

- Я так не думаю, - сказал, пожимая плечами, Гарри. - Профессор Дамблдор никогда не говорил мне, что в случае его смерти я вправе не выполнять больше его приказаний.

- Но…

- Впрочем, существует кое-что, о чем вам лучше узнать до того, как здесь появятся люди из Министерства. Мадам Розмерта находится под заклятием Империус, это она помогала Малфою и Пожирателям смерти, это с ее помощью ожерелье и отравленная медовуха…

- Розмерта? - с недоверием переспросила профессор МакГонагалл. Но прежде чем она успела сказать еще хоть слово, в дверь постучали и в кабинет робко вошли профессора Стебль, Флитвик и Слизнорт, за которыми следовал Хагрид. Лесничий по-прежнему горько плакал, содрогаясь всем своим огромным телом.

- Снегг! - воскликнул Слизнорт, выглядевший совершенно разбитым - он был бледен и обильно потел. - Снегг! Я же учил его! Думал, что хорошо его знаю!

Однако ответить ему никто не успел - волшебник с землистым лицом и короткой черной челкой, только что вернувшийся в пустую раму под потолком, резким голосом сообщил:

- Минерва, министр будет здесь с минуты на минуту он только что трансгрессировал из Министерства.

- Спасибо, Эдвард, - сказала профессор МакГонагалл и торопливо повернулась к преподавателям. - Прежде чем он сюда доберется, я хочу поговорить с вами о случившемся в Хогвартсе, - быстро сказала она. - Лично я не убеждена, что в следующем году школа откроется снова. Смерть директора от руки одного из наших коллег - это ужасное пятно на истории Хогвартса. Ужасное.

- Я уверен, Дамблдор желал бы, чтобы школа продолжала работать, - сказала профессор Стебль. - По моему убеждению, если хотя бы один ученик захочет приехать сюда, школа должна остаться открытой для него.

- Да, но сохранится ли у нас после случившегося хотя бы один ученик? - произнес Слизнорт, промокая шелковым носовым платком потеющий лоб. - Родители захотят держать детей дома, и я не стану винить их в этом. Сам я не думаю, что в Хогвартсе нам угрожает большая опасность, чем где-то еще, но от матерей подобных мыслей ожидать не приходится. Они пожелают иметь своих детей под боком, это так естественно.

- Согласна, - сказала профессор МакГонагалл. - В любом случае нельзя утверждать, что Дамблдор никогда и в мыслях не имел ситуации, в которой Хогвартс может закрыться. Когда распечатали Тайную комнату, он подумывал о закрытии школы, - а должна сказать, убийство профессора Дамблдора представляется мне куда более пугающим, чем мысль о чудовище Слизерина, которое продолжает обитать где-то в недрах замка…

- Нам следует проконсультироваться с попечителями, - пропищал профессор Флитвик; на его лбу красовалась большая ссадина, но в остальном обморок в кабинете Снегга, похоже, никакого ущерба ему не нанес. - Необходимо придерживаться установленных процедур. Нельзя принимать решение впопыхах.

- А ты, Хагрид, так ничего и не сказал, - обратилась профессор МакГонагалл к лесничему. - Как ты считаешь, должен ли Хогвартс работать по-прежнему?

Хагрид, все это время молча проплакавший в свой гигантский платок, поднял на нее покрасневшие, опухшие глаза и прохрипел:

- Я не знаю, профессор… это пускай деканы решают, ну и директор…

- Профессор Дамблдор всегда ценил твое мнение, - ласково произнесла профессор МакГонагалл, - как ценю его и я.

- Ну, я-то останусь, - ответил Хагрид. В уголках его глаз продолжали собираться крупные слезы, стекавшие в косматую бороду. - Тут мой дом, был дом, с тринадцати лет… А если кто из детишек захочет, чтоб я их учил, так я и буду. Вот только… не знаю… Хогвартс без Дамблдора…

Он гулко сглотнул и снова спрятал лицо за носовым платком. Наступило молчание.

- Ну хорошо, - сказала профессор МакГонагалл, поглядывая в окно, чтобы не пропустить появления министра, - в таком случае я должна согласиться с Филиусом - нам следует проконсультироваться с попечителями, они и примут окончательное решение… Теперь о доставке учеников домой… По-видимому, с этим лучше поторопиться. Мы могли бы, если понадобится, подготовить «Хогвартс-экспресс» уже к завтрашнему дню…

- А как же похороны Дамблдора? - спросил Гарри, впервые за время совещания открыв рот.

- Ну… - ответила профессор МакГонагалл отчасти утратившим прежнюю деловитость тоном. - Я… я знаю, Дамблдор хотел покоиться здесь, в Хогвартсе…

- Значит, так и должно быть, верно? - горячо воскликнул Гарри.

- Если Министерство сочтет это уместным, - сказала профессор МакГонагалл. - Никто из директоров и директрис Хогвартса не был еще…