«Она сестра Рона. Так она же бросила Дина! Все равно она сестра Рона. А я его лучший друг! Тем хуже.

Если я сначала поговорю с ним… Он тебе в лоб даст. А если мне на это плевать? Он твой лучший друг!»

Гарри не заметил, как они прошли сквозь портретный проем в залитую солнцем гостиную, да и группка столпившихся там семикурсников зацепила лишь самый краешек его сознания. Но тут Гермиона воскликнула:

- Кэти! Вернулась! Ну, как ты?

Гарри пригляделся: действительно, Кэти Белл, на вид совершенно здоровая в окружении ликующих подруг.

- Все отлично! - радостно ответила Кэти. - Из больницы святого Мунго меня еще в понедельник выписали, провела несколько дней с мамой и папой, а сегодня утром приехала сюда. Гарри, Лианна только что рассказала мне про Маклаггена и последнюю игру…

- Ну что ж, ты вернулась, Рон в отличной форме, - сказал Гарри, - выходит, у нас есть все шансы расколотить Когтевран, а значит, мы все еще и на Кубок можем рассчитывать. Послушай, Кэти…

Он должен был выяснить все как можно быстрее, от снедавшего его любопытства Гарри на время забыл даже о Джинни. Подруги Кэти, по-видимому уже опаздывавшие на занятия трансфигурацией, торопливо собирали сумки, и Гарри, понизив голос, спросил:

- То ожерелье… Ты теперь вспомнила, кто тебе его дал?

- Нет, - сокрушенно покачав головой, сказала Кэти. - Меня уже все об этом спрашивали, но я никаких подробностей не помню. Последнее воспоминание - как я подхожу в «Трех метлах» к женскому туалету.

- Но в туалет ты точно зашла? - спросила Гермиона.

- Я помню, как толкнула дверь, - ответила Кэти. - Значит, тот, кто ударил меня Империусом, должен был стоять прямо за ней. А после этого в памяти пусто, не считая последних двух недель, когда я уже валялась в больнице святого Мунго. Слушайте, я побегу, не хочется, чтобы МакГонагалл в первый же день засадила меня писать строчки.

Она подхватила сумку с учебниками и пустилась вдогонку за подругами. Гарри, Рон и Гермиона уселись за стол у окна, размышляя над тем, что рассказала им Кэти.

- Выходит, ожерелье должна была всучить Кэти женщина или девочка, - сказала Гермиона. - Кто еще мог оказаться в женском туалете?

- Или кто-то, принявший обличье женщины или девочки, - отозвался Гарри. - Не забывай, в Хогвартсе имеется целый котел Оборотного зелья. И мы знаем, что часть его кое-кто уже спер…

Перед его мысленным взором прошествовала, пританцовывая, целая колонна перевоплотившихся в девочек Крэббов и Гойлов.

- Пожалуй, придется мне еще разок глотнуть «Феликса», - сказал Гарри, - и попробовать снова пролезть в Выручай-комнату.

- Ну и потратишь его совершенно впустую, - произнесла Гермиона, опуская на стол только что извлеченный из сумки «Словник чародея». - Удачи тебе только на то и хватит, чтобы дойти до комнаты. Со Слизнортом была совсем другая история, ты всегда мог убедить его, от тебя только одно и требовалось - слегка пришпорить обстоятельства. А прорваться сквозь мощное заклинание никакая удача тебе не поможет. Так что лучше не трать остаток зелья! Если отправишься с Дамблдором, тебе понадобится все везение, какое найдется… - Голос ее упал до шепота.

- А мы не можем сами его изготовить? - не слушая Гермиону спросил Рон. - Такую штуку не мешает и про запас иметь. Ты бы посмотрел в книге.

Гарри вытащил из сумки «Расширенный курс зельеварения», отыскал в нем «Феликс Фелицис».

- Ничего себе, составчик! - воскликнул он, пробежавшись глазами по списку ингредиентов. - Да и готовить его полгода придется, оно еще настаиваться должно.

- Вечная история, - буркнул Рон.

Гарри собрался уже отложить учебник, но тут заметил загнутый уголок страницы и, раскрыв на ней книгу, увидел заклинание Сектумсемпра с пометкой: «От врагов», которое попалось ему на глаза несколько недель назад. Он так до сих пор и не выяснил, как это заклинание действует, - главным образом, потому, что не хотел испытывать его в присутствии Гермионы. Впрочем, Гарри подумывал и о том, чтобы испробовать его на Маклаггене - как только удастся застать того врасплох.

Единственным, кому возвращение Кэти Белл никакой радости не доставило, оказался Дин Томас, поскольку необходимость в нем, как в замене Кэти на месте охотника, отпала. Когда Гарри сообщил ему об этом, Дин принял удар стоически, лишь поворчал немного да пожал плечами, но, отходя от него, Гарри ясно слышал, как Дин и Симус возмущенно перешептываются за его спиной.

В следующие две недели тренировки по квиддичу проходили просто замечательно - таких на памяти Гарри, как капитана, еще не бывало. Игроки до того обрадовались избавлению от Маклаггена, так были довольны возвращением Кэти, что летали лучше, чем когда-либо прежде.

Джинни разрыв с Дином, похоже, нисколько не огорчил, напротив, она теперь стала настоящей душой команды. Джинни страшно веселила игроков, изображая, как Рон беспокойно подскакивает вверх-вниз перед шестами или как Гарри сердито дает Маклаггену указания, пока тот вышибает из него дух. Гарри, хохотавший вместе со всеми, был только счастлив тому, что у него имеется совершенно невинный повод подолгу не спускать с Джинни глаз. В итоге, поскольку выискивать снитч ему во время тренировок стало некогда, Гарри еще пару раз зашибли бладжером.

Сражение, бушевавшее в его голове, - Джинни или Рон? - так и не утихло. Временами ему казалось, что Рон после пережитого им с Лавандой не станет особенно возражать, если попросить у него разрешения ухаживать за Джинни. Но тут Гарри вспоми-нал лицо Рона, увидевшего, как его сестра целуется с Дином, и проникался уверенностью в том, что, если он хотя бы коснется руки Джинни, Рон и это сочтет гнусным предательством.

И все же Гарри ничего не мог с собой поделать - он смеялся вместе с Джинни, возвращался с ней в замок после тренировок. Как ни мучила его совесть, он то и дело ловил себя на мысли о том, как можно было бы остаться с ней наедине: если бы Слизнорт снова устроил вечеринку, это было бы идеально, поскольку Рона туда не приглашали. К сожалению, Слизнорт, судя по всему, махнул на них рукой. Раз или два Гарри прикидывал, не попросить ли помощи у Гермионы, но приходил к заключению, что не сможет снести самодовольного выражения, которое непременно появится при этом на ее лице. Ему каза-лось, что порой, когда Гермионе случается заметить, как он смотрит на Джинни или хохочет над ее шутками, именно такое выражение на лице ее и возникает. А в довершение ко всему Гарри мучило беспокойство, что если он не назначит Джинни свидание так очень скоро это сделает кто-то другой - по крайней мере, в том, что чрезмерная популярность Джинни не доведет ее до добра, он был с Роном полностью согласен.

Так или иначе, искушение глотнуть еще разок «Феликс Фелицис» донимало его с каждым днем все сильнее. Разве это не был именно тот случай, когда требовалось, по выражению Гермионы, «пришпорить обстоятельства»? Тихо проплывали душистые майские дни, но всякий раз, как Гарри встречался с Джинни, бок о бок с ним непременно торчал Рон. Гарри все ждал, когда же ему повезет, когда Рон вдруг возьмет да и поймет - ничто не сулит ему, Рону, большего счастья, чем любовь, соединившая его лучшего друга и сестру? Поймет и оставит их наедине друг с другом дольше, чем на несколько секунд. Однако до окончания последнего в сезоне матча по квиддичу надежд на это, судя по всему, не было никаких: Рон все время обсуждал с Гарри тактику игры и ни о чем другом не думал.

В этом отношении Рон был не одинок. Острый интерес к игре Гриффиндор - Когтевран обуял всю школу - игра определяла чемпиона этого года, назвать которого наверняка пока было невозможно. Если Гриффиндор побьет Когтевран с преимуществом в триста очков (дело непростое, но, с другой стороны, Гарри никогда еще не видел, чтобы команда его летала так хорошо), то именно он и попадет в чемпионы. Если преимущество будет несколько меньшим, первым окажется Когтевран, а Гриффиндор - вторым; проиграв сотню очков, он займет третье место, за Пуффендуем, а проиграв больше сотни, - четвертое, и тут уж никто, думал Гарри, никто и никогда не позволит ему забыть, что именно он был капитаном Гриффиндора, когда тот впервые за двести лет съехал в самый низ турнирной таблицы.