- Или сама, - раздраженно буркнула Гермиона, случайно услышав, как Гарри показывал эти заклинания Рону в гостиной под вечер субботы. - Может, это была девочка. По-моему, почерк скорее женский.
- Его зовут Принц-полукровка, - напомнил Гарри. - Ты знаешь много принцев-девочек?
Гермиона не нашлась что на это ответить. Она насупилась и рывком отодвинула от Рона свою домашнюю работу на тему «Принципы повторной материализации», которую Рон пытался прочесть вверх ногами.
Гарри посмотрел на часы и торопливо засунул в сумку потрепанный экземпляр «Расширенного курса зельеварения».
- Без пяти восемь, мне, наверное, пора, а то опоздаю к Дамблдору.
- О-о! - всполошилась Гермиона. - Удачи тебе! Мы не будем ложиться, дождемся тебя - хочется узнать, чему он будет тебя учить!
- Надеюсь, все будет нормально, - сказал Рон. Они провожали Гарри взглядами, пока он не выбрался через портретную дверь.
Гарри шел по пустынным коридорам. Один раз ему пришлось срочно спрятаться за какую-то статую - из-за угла показалась профессор Трелони. Она что-то бормотала себе под нос, тасуя на ходу старую засаленную колоду карт, и тут же толковала их.
- Двойка пик - конфликт, - приговаривала она, проходя мимо того места, где прятался Гарри. - Семерка пик - дурной знак. Десятка пик - вооруженное столкновение. Валет пик - молодой брюнет, возможно, с недобрыми намерениями, враждебно настроенный по отношению к гадателю…
Вдруг она остановилась как вкопанная по другую сторону от статуи, за которой притаился Гарри.
- Ну, этого просто не может быть, - раздраженно проговорила она, и Гарри услышал, как она яростно тасует карты, направляясь прочь. После нее остался легкий запах кулинарного хереса.
Гарри выждал, пока она скроется из виду, и побежал дальше. В конце концов он очутился в коридоре восьмого этажа, где у стены стояла одинокая горгулья.
- Кислотные леденцы, - сказал Гарри.
Горгулья отпрыгнула в сторону, стена за ней разошлась, и показалась движущаяся винтовая лестница. Гарри ступил на нее и начал плавно подниматься кругами к двери с медным молотком, которая вела в кабинет Дамблдора.
Гарри постучал в дверь.
- Войдите, - раздался голос Дамблдора.
- Добрый вечер, сэр, - сказал Гарри, входя в кабинет директора школы.
- А, добрый вечер, Гарри. Садись, - сказал с улыбкой Дамблдор. - Надеюсь, ты приятно провел первую неделю учебного года?
- Да, спасибо, сэр.
- Я смотрю, ты времени даром не терял - уже успел добиться, чтобы тебя оставили после уроков!
- Э-э… - смутился Гарри, но Дамблдор смотрел не слишком сурово.
- Я договорился с профессором Снеггом, что ты будешь отбывать наказание в следующую субботу.
- Понятно, - сказал Гарри.
Его сейчас занимали более важные вещи, чем наказание, назначенное Снеггом. Он исподтишка осматривался по сторонам, надеясь увидеть хоть какие-нибудь указания на то, что приготовил ему на сегодня Дамблдор. Круглый кабинет выглядел точно так же, как и всегда: хрупкие серебряные приборы тихонько жужжали и попыхивали на столиках с точеными ножками, портреты прежних директоров и директрис дремали в своих рамах, и Фоукс, великолепный феникс Дамблдора, сидел на жердочке у двери, с интересом поглядывая на Гарри блестящим глазом. Судя по всему, Дамблдор даже не расчистил место для тренировочных поединков.
- Итак, Гарри, - деловито заговорил Дамблдор, - тебе, конечно, любопытно узнать, чем я намерен заниматься с тобой во время этих… скажем, уроков, за отсутствием более подходящего слова?
- Да, сэр.
- Видишь ли, я решил: раз уж ты теперь знаешь, почему лорд Волан-де-Морт пытался убить тебя пятнадцать лет назад, пришло время поделиться с тобой кое-какой информацией.
Наступила пауза.
- В прошлом году вы говорили, что расскажете мне все, - сказал Гарри, не сумев скрыть нотку упрека в голосе. - Сэр, - прибавил он.
- И я все рассказал, - благодушно ответствовал Дамблдор. - Я рассказал тебе все, что знаю. С этой минуты мы покидаем твердую почву фактов и отправляемся в путешествие по мглистым болотам памяти в чащобу дичайших догадок. Отныне, Гарри, я могу так же сокрушительно ошибаться, как ошибался Хамфри Белчер, полагавший, что пришла пора для сырного котла.
- Но вы думаете, что вы правы? - спросил Гарри.
- Естественно, я думаю, что прав, но, как тебе уже пришлось убедиться, у меня, как и у всех людей, случаются ошибки. Собственно говоря, поскольку я - ты уж меня прости - умнее большинства людей, то и ошибки мои соответственно оказываются намного более серьезными.
- Сэр, - осторожно спросил Гарри, - а то, что вы мне хотите рассказать, как-то связано с тем пророчеством? Это поможет мне… остаться в живых?
- Это очень тесно связано с пророчеством, - сказал Дамблдор будничным тоном, словно речь шла о погоде на завтра, - и я, безусловно, надеюсь, что это поможет тебе остаться в живых.
Дамблдор поднялся на ноги, обошел вокруг письменного стола, прошел мимо Гарри, который быстро повернулся в кресле, провожая Дамблдора взглядом. Дамблдор наклонился над шкафчиком у самой двери. Когда он выпрямился, в руках у него была знакомая широкая каменная чаша с вырезанными по краю таинственными знаками. Он поставил Омут памяти на стол перед Гарри.
- Тебя что-то беспокоит?
Гарри и впрямь смотрел на Омут памяти с изрядной тревогой. Опыт общения с этим загадочным устройством, позволяющим хранить и заново переживать мысли и воспоминания, был неизменно полезен, но не способствовал душевному покою. В прошлый раз, заглянув в его содержимое, Гарри увидел значительно больше, чем ему хотелось бы. Но Дамблдор улыбался.
- На этот раз ты погрузишься в Омут памяти вместе со мной… И, что еще более необычно, с моего разрешения.
- Куда мы отправимся, сэр?
- На прогулку по аллее воспоминаний Боба Огдена, - ответил Дамблдор, вынимая из кармана хрустальный флакон, в котором кружилось, завиваясь, серебристо-белое вещество.
- Кто это - Боб Огден?
- Он был сотрудником Группы обеспечения магического правопорядка, - сказал Дамблдор. - Он умер некоторое время назад, но не раньше, чем я разыскал его и убедил доверить мне эти воспоминания.
Сейчас мы с тобой будем сопровождать его при исполнении им служебных обязанностей. Встань, пожалуйста, сюда, Гарри…
Но Дамблдору никак не удавалось выдернуть пробку из хрустального флакона: раненая рука не слушалась его и, видимо, причиняла боль.
- Давайте… давайте я, сэр.
- Все в порядке, Гарри.
Дамблдор направил на флакон волшебную палочку, и пробка вылетела.
- Сэр… как вы повредили руку? - снова спросил Гарри, глядя на почерневшие пальцы со смесью отвращения и жалости.
- Сейчас не время для этой истории, Гарри. Пока еще нет. Нас ждет Боб Огден.
Дамблдор вытряхнул из флакона серебристо-белое вещество, и оно закружилось, мерцая, в Омуте памяти - не то жидкость, не то газ.
- После тебя, - сказал Дамблдор с приглашающим жестом.
Гарри склонился над чашей, сделал глубокий вдох и окунул лицо в серебристую субстанцию. Он почувствовал, что пол уходит у него из-под ног; он падал, падал сквозь крутящуюся тьму, и вдруг оказалось, что он стоит, моргая от ослепительно яркого солнечно-го света. Не успели его глаза приноровиться к освещению, как рядом с ним приземлился Дамблдор.
Они оказались на проселочной дороге, вдоль дороги тянулись высокие густые живые изгороди, а вверху было летнее небо, ясное и синее, как незабудка. Футах в десяти от них стоял невысокий полный человек в очках с невероятно толстыми линзами, из-за которых его глазки казались крошечными, как у крота. Он читал надписи на деревянном указателе, торчавшем из колючих кустов ежевики слева от дороги. Гарри понял, что это, должно быть, и есть Огден. Кроме него, вокруг никого не было видно, и к тому же он был одет в странные и плохо сочетающиеся друг с другом вещи, как это часто бывает, когда неопытные волшебники пытаются выдавать себя за маглов; в данном случае наряд составляли гетры и сюртук, надетый поверх полосатого трико. Не успел Гарри подивиться этому затейливому костюму, как Огден бодрым шагом двинулся вперед.