- Моя лучшая подруга - из семьи маглов, - сказал Гарри, - и учится лучше всех на нашем курсе.
- Иногда это случается. Забавно, правда? - сказал Слизнорт.
- Не очень, - холодно ответил Гарри. Слизнорт удивленно посмотрел на него.
- Не думай, что я человек с предрассудками! - воскликнул он. - Нет, нет, нет! Я ведь только что сказал, что твоя мама была одной из моих самых любимых учениц за все эти годы! Был еще Дирк Крессвелл, на год младше нее, он теперь начальник Управления по связям с гоблинами, тоже из магловской семьи, необычайно одаренный юноша и до сих пор снабжает меня из первых рук весьма ценными сведениями о том, что делается в банке «Гринготтс»!
Он пару раз приподнялся на цыпочки с самодовольной улыбкой и указал на блестящие рамки с фотографиями на комоде; на каждой фотографии виднелись несколько крошечных движущихся фигурок.
- Все это мои бывшие ученики, и все фотографии с подписями. Обрати внимание, вот это Варнава Кафф, главный редактор «Ежедневного пророка», он всегда интересуется моим мнением о последних новостях. А это - Амброзиус Флюм, владелец «Сладкого королевства», непременно присылает целую корзину сладостей на день рождения, и все по-тому, что я ему устроил знакомство с Цицероном Харкиссом, который первым взял его на работу! А в заднем ряду, если вытянешь шею, ты сможешь увидеть Гвеног Джонс - она, как всем известно, капитан команды «Холихедские гарпии». Многие удивляются, что я в дружеских отношениях с «Гарпиями» и в любой момент могу получить бесплатные билеты на их матч!
Эта мысль, по-видимому, привела его в отличное настроение.
- Все эти люди присылают вам разные вещи - значит, они знают, как вас можно найти? - спросил Гарри, невольно удивившись, как это Пожиратели смерти до сих пор не выследили Слизнорта, если корзины конфет, билеты на квиддич и гости, жаждущие совета, так легко находят к нему дорогу.
Улыбка исчезла с лица Слизнорта так же быстро, как брызги крови со стен его комнаты.
- Разумеется, нет, - сказал он, глядя на Гарри сверху вниз. - Я уже год ни с кем не общаюсь.
Похоже, он и сам поразился собственным словам. На мгновение вид у Слизнорта стал довольно-таки расстроенный. Потом он пожал плечами:
- Что делать… В такие времена благоразумные волшебники стараются не высовываться. Дамблдору хорошо говорить, но для меня сейчас поступить преподавателем в Хогвартс - все равно что публично объявить о своем союзе с Орденом Феникса! В Ордене, безусловно, прекрасные люди, отважные, благородные и так далее, но меня лично не устраи-вает их уровень смертности…
- Совсем необязательно вступать в Орден, чтобы преподавать в Хогвартсе, - сказал Гарри. Ему не до конца удалось сдержать насмешливую нотку в голосе; трудно было посочувствовать изнеженному Слизнорту когда ему вспомнилось, как Сириус жил в пещере и питался крысами. - Большинство учителей не состоят в Ордене, и никого из них пока не убили - ну, если только не считать Квиррелла, но ему так и надо, ведь он сотрудничал с Волан-де-Мортом.
Гарри был совершенно уверен, что Слизнорт - один из тех волшебников, кто не в состоянии спокойно слышать имя Волан-де-Морта, и действительно, Слизнорт весь передернулся и протестующе пискнул, но Гарри не стал обращать на это внимания.
- По-моему, в Хогвартсе гораздо безопаснее, чем в других местах, пока директор там Дамблдор. Говорят, он единственный волшебник, которого боялся Волан-де-Морт, правда? - продолжал свое Гарри.
Слизнорт отрешенно устремил взгляд в пространство. По-видимому, он обдумывал слова Гарри.
- Что ж, это верно, Тот-Кого-Нельзя-Называть никогда не стремился сразиться с Дамблдором, - неохотно пробормотал он. - И, пожалуй, вполне можно предположить, что, поскольку я не присоединился к Пожирателям смерти, Тот-Кого-Нельзя-Называть вряд ли числит меня среди своих друзей… А в этом случае, пожалуй, я и в самом деле был бы в большей безопасности поблизости от Альбуса… Не стану скрывать, смерть Амелии Боунс потрясла меня… Если уж она, при ее-то связях в Министерстве, при ее возможностях защиты…
Тут в комнату вернулся Дамблдор. Слизнорт вздрогнул, как будто совсем позабыл о его присутствии в доме.
- Ах, это ты, Альбус, - проговорил он. - Долго же ты, однако. Расстройство желудка?
- Нет, просто я читал магловские журналы, - сказал Дамблдор. - Обожаю схемы для вязания. Ну что ж, Гарри, мы с тобой уже достаточно долго злоупотребляем гостеприимством Горация, пора и честь знать.
Гарри с готовностью вскочил на ноги. Слизнорт слегка растерялся:
- Уже уходите?
- Да, уходим. Я всегда умел вовремя признать свое поражение.
- Поражение?
Слизнорт страшно разволновался. Он сцепил руки, завертел толстыми большими пальцами, заерзал, глядя, как Дамблдор закутывается в свой дорожный плащ, а Гарри застегивает молнию на куртке.
- Итак, очень жаль, что ты не хочешь работать у нас, Гораций, - сказал Дамблдор и помахал на прощание здоровой рукой. - В Хогвартсе были бы рады твоему возвращению. Если захочешь как-нибудь нас навестить, всегда будешь дорогим гостем, несмотря на повышенные меры безопасности…
- Да, да… спасибо за приглашение… вот и я говорю…
- Стало быть, до свидания!
- Пока, - сказал Гарри.
Они были уже у выхода на улицу, когда сзади послышался крик.
- Ну хорошо, хорошо, я согласен! Дамблдор обернулся. Запыхавшийся Слизнорт стоял в дверях гостиной.
- Ты согласен вернуться на работу?
- Да, да, - раздраженно ответил Слизнорт. - Я, должно быть, с ума сошел, но - да, я согласен.
- Чудесно! - просиял Дамблдор. - В таком случае, Гораций, до встречи первого сентября!
- Да уж, до встречи, - буркнул Слизнорт. Когда они шли по садовой дорожке, им вслед несся голос Горация:
- Но смотри, Дамблдор, я потребую прибавки! Дамблдор тихонько хмыкнул. Садовая калитка захлопнулась за ними, и они пустились в обратный путь вниз по темным переулкам среди клубящегося тумана.
- Молодец, Гарри, - сказал Дамблдор.
- Да я ничего не сделал, - удивился Гарри.
- Да нет, сделал. Ты показал Горацию, насколько для него выгодно вернуться в Хогвартс. Он тебе понравился?
- Ну-у…
Гарри и сам не знал, понравился ему Слизнорт или не понравился. Пожалуй, он довольно симпатичный, но какой-то уж очень самовлюбленный и еще, что бы он там ни говорил, слишком сильно удивляется, что девочка из семьи маглов может стать хорошей волшебницей.
Дамблдор избавил Гарри от необходимости высказать все это вслух.
- Гораций, - сказал он, - очень любит комфорт. А еще он любит собирать вокруг себя знаменитостей, преуспевающих и влиятельных людей. Ему нравится думать, что они прислушиваются к нему. Он сам никогда не стремился восседать на троне, предпочитает занять место за его спинкой - там, знаешь ли, легче развернуться. В свое время в Хогвартсе он отбирал для себя любимчиков среди учеников - кого за ум, кого за честолюбие, кого за обаяние или талант, причем удивительно ловко определял именно тех, кто потом добился известности в той или иной области. Гораций даже основал своеобразный клуб своих любимчиков с самим собой во главе. Он знакомил их с нужными людьми, налаживал полез-ные контакты между членами клуба и всегда что-то с этого имел, будь то коробочка его любимых засахаренных ананасов или возможность порекомендовать своего человека на освободившуюся должность в Управлении по связям с гоблинами.
Гарри вдруг представилась необыкновенно яркая картинка: громадный раздувшийся паук плетет свою паутину и время от времени дергает за ниточки, подтягивая к себе поближе сочных и жирных мух.
- Я не для того все это тебе рассказываю, - продолжил Дамблдор, - чтобы восстановить тебя против Горация, или, как его теперь следует называть, профессора Слизнорта, а для того, чтобы ты был настороже. Несомненно, он постарается и тебя включить в свою коллекцию. Ты, Гарри, стал бы у него самым ценным экспонатом: Мальчик, Который Выжил… Избранный - так тебя теперь называют. От этих слов Гарри пробрал холод, никак не связанный с окружающим туманом. Они напомнили ему то, что он услышал несколько недель назад - слова, которые для него имели особый, ужасный смысл: